Экстремальный спорт и активный отдых

Что чувствуют самоубийцы?

Теперь я знаю что чувствуют и что видят самоубийцы спрыгивающие с крыши перед самой смертью… Знаю я это потому что я прыгнул с крыши 40-метрового здания и выжил. Вы скажете, это не возможно! В ответ на это я вам скажу, что возможно не только выжить, возможно (и скорее всего) Вам это понравиться! 🙂

Как это происходило.

Я уверил сам себя в том что я пойду и прыгну! После этого я представил, что примерно я буду ощущать и у меня участилось дыхание, затряслись руки и сильнее забилось сердце. Даже сейчас, сидя в мягком кресле, при попытке вспомнить, как это было, меня начинает колотить.

Я поднялся на крышу 9-ти этажного здания где меня ждали инструктора по прыжкам. Я одел нижнюю и верхнюю альпинистскую обвязку и прислушался к себе. Ничего! Вроде даже как-то успокоился… Но когда меня пристегнули к страховке которая уходит к динамической базе, сердце начало биться как у напуганного котенка. Но это все фигня.

Вы даже не представляете что творилось в голове у меня когда я встал на парапет. Вот тут началась реальная тряска… Мой организм кричал внутри: «Слазь от сюда. ИДИОТ. Ты же можешь упасть. » Как объяснить своему инстинкту самосохранения что ты именно за этим сюда и пришел?

Я смог прыгнуть только закрыв глаза и попытавшись представить что подобной не 40 метров пустоты а что-то близкое и мягкой. Сразу после прыжка я почувствовал полет. Я даже не понимал: падаю ли я или просто завис в воздухе. Открыл глаза. Не страшно. Страх уже ушел. Я набираю скорость. ветер шумит в ушах и треплет мои волосы. я реально понимаю, что воздух очень упругий, и что если я подогнув одну руку а другую выпрямив, меня в воздухе развернет. На один миг мне показалось, что я управляю своим полетом.

Идут доли секунды. В голове проносится веер мыслей, которых я даже не помню… Вот какие мысли я запомнил. Пишу в хронологической последовательности:
1. Вот я дурак.
2. Я умею летать!
3. Падение длиться всего две секунды, а я что-то долго падаю!
4. Сейчас должен быть рывок. ПОЧЕМУ НЕ ТЯНЕТ.
5. Если меня веревка не рванет, я даже боли не почувствую.
6. ЭЭЭЭЭХ. Бл……. (рывок)
7. Ура. Рывок.
8. А не такой уж и сильный был рывок.
9. А не так уж это и страшно.
10. Я самый счастливый дебил на свете.

На фото автор

Ощущения у людей перед смертью от разных причин

Часто нам приходится слышать о свете в конце тоннеля перед смертью. Люди, которые побывали «за гранью», пережив, например, клиническую смерть, могут вспомнить некоторые подробности увиденного. Но вот мало кто задавался вопросом, какие ощущения у человека, когда конец жизни приближается, и что он испытывает, умирая по разным причинам.

Истекающие кровью

Человеческая жизнь может оборваться всего за пару секунд от раны, если задета аорта. Как известно, этот сосуд связан напрямую с сердцем. А вот в случае повреждения артерии или же вены, человек может прожить еще пару часов, если вовремя не получить медицинскую помощь. В таком случае, перед смертью человек проходит несколько стадий, если можно так выразиться. Среднее количество крови у взрослого человека – 5 литров. После потери 1,5 литра, раненый испытывает сильную слабость и отдышку, также усиливается чувство жажды. Когда в теле не хватает 2 литра крови, человека мучает сильное головокружение, он теряет связность мыслей, смутно осознает происходящее и, в конце концов, наступает бессознательное состояние.

Смерть от падения с высоты

Предел – это 200 километров в час. Такого результата можно достигнуть, если сигануть с высоты выше 145 метров.

Смерть от утопления

Самая главная ошибка утопающих – паника. Как правило, человек, осознавая, что вот-вот вода поглотит его, начинает барахтаться. Утопающий не может позвать на помощь, так как все силы прикладывает для борьбы за сохранение кислорода. Так может продолжаться от 20 секунд до минуты. Когда же утопающий полностью уходит под воду, он как можно дольше не выдыхает остатки кислорода. В таком состоянии он может продержаться от 30 секунд до полторы минуты. Рефлекторно человек делает попытки вдоха, и тем самым заглатывает небольшое количество воды. От этого начинает кашлять и глотает еще больше жидкости. Когда вода начинает заполнять легкие, она блокирует в тонких тканях газовый обмен. Это приводит к так называемому внезапному непроизвольному сокращению мускулатуры гортани – лагингоспазму. При этом человек испытывает боль, сравнимую с горением в области груди. В этот момент вода заполняет дыхательные пути. После этого человек резко впадает в состояние спокойствия, а затем наступает потеря сознания от того, что организму не хватает кислорода. Как результат – сердце останавливается и умирает головной мозг.

Сгорание заживо

Огонь опаляет волосы ресницы и брови, а горячий дым обжигает горло. Это мешает человеку дышать. Помимо этого, естественно, человек испытывает адскую боль от ожогов кожи. Ожог распространяется, тем самым увеличивается площадь поврежденной ткани, и вот тогда болевые ощущения немного спадают. Люди, которые пострадали от огня, говорят, что некоторое время, находясь в огне, они не испытывали болевых ощущений. Так происходит либо от шока, либо из-за выброса адреналина. Но как только непосредственная опасность проходит, боль мгновенно возникает с новой силой. Многие люди умирают до того момента, когда начинают гореть заживо. Они просто травятся угарным газом, теряют сознание и уже не просыпаются.

Сердечный приступ

Первый признак – сильная боль в груди. Она может быть как продолжительной, так и приходящей. Это происходит от того, что сердечная мышца старается сохранить нормальную работу и не допустить лишения кислорода. Стоит отметить, что боль может отдавать в спину или живот, а может и в горло. Бывают и менее явные признаки. К ним относятся тошнота, обильный холодный пот и непривычная отдышка. При таких симптомах больной человек обращается за помощью не скоро: в среднем терпят от 2 до 6 часов. Женщинам сложнее распознать сердечный приступ, поскольку такие симптомы для них не редкость. Как правило, они попросту не обращают на них внимания. Люди с сердечным приступом нередко умирают еще до приезда в больницу. Сердечная аритмия – фактическая причина смерти. Когда сердце остановилось, приблизительно через 10 секунд человек теряет сознание, а через минуту наступает смерть.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

«Я прыгнул с восьмого этажа и выжил». Монологи несостоявшихся самоубийц

«Очнулся в реанимации. Первая мысль: “Какой же я мудак!”»

Алексей, 33 года, Королев:

Мне было 15 лет. 31 декабря меня бросила девушка, моя первая любовь. Было грустно. Погулял в Новый год с друзьями, был немного выпивши, но не вусмерть пьяный, пришел домой и прыгнул с балкона восьмого этажа. Страшно не было. Я просто вышел на балкон и прыгнул. У меня не было ни депрессии, ни какого-то жуткого угнетенного состояния. Вот как-то просто так получилось. Скорую вызвали родители. Они спали в соседней комнате, мама услышала, что дверь на балкон открылась, и вышла посмотреть.

Жив остался, скорее всего, потому, что занимался спортом: сгруппировался, когда прыгал, и упал на корточки, отрубился только в скорой. Очнулся в реанимации. Первая мысль: «Какой-же я мудак!» У меня были сломаны руки и позвоночник. В больнице я провел полгода. Шесть операций, селезенку вырезали, в позвоночник вставили титановую пластину. Заработал посттравматическую эпилепсию, а левая рука сгибается только на 90 градусов. Родители ни на шаг от меня не отходили. И самое главное, что они сразу меня простили. Я буду благодарен им всю жизнь!

О том, что я пытался покончить с собой, знали только врачи и родители. В психиатрическую больницу меня не отправляли — незачем, я же в полном адеквате был, все прекрасно понимал. Меня надо было лечить и восстановить. В больнице я, конечно, общался с психологом, но в основном на общие темы. Никаких тренингов или чего-то подобного.

Когда из больницы выписали, я не знал, как выйти на улицу. 16 лет, а я хромой

Самое сложное — возвращаться в жизнь. В 16 лет я узнал, что на всю жизнь останусь хромым. Как с этим жить? Как на меня все смотреть будут? Можете себе представить, что в голове творилось? Я занимался футболом, но после попытки суицида пришлось завязать с прошлым и начать новую жизнь. Одноклассники очень помогали, много писем от них получал, а как только разрешили — они стали ко мне приезжать. Я же, естественно, им не говорил, что это была попытка суицида. В школе думали, что просто несчастный случай.

Когда из больницы выписали, я не знал, как выйти на улицу. 16 лет, а я хромой. Хотелось сидеть в четырех стенах, чтобы никто никогда меня не видел. Потом посидел, подумал: «А чем я хуже их всех?» — встал и пошел. С огромным опытом, которого я набрался в больницах, быстро нашел силы и стимулы, чтобы перебороть себя. В такой ситуации начинаешь по-другому смотреть на жизнь. Нужно искать в ней только плюсы — их гораздо больше, чем минусов, хотя многие считают по-другому. В сложные моменты нужно не сидеть сложа руки, не плакать, как все плохо, а искать выход из положения. Нужно ставить реальные цели и идти к ним. Жить нужно, потому что это просто-напросто клево! Я вот уже 13 лет работаю сисадмином, у меня семья, ребенок. О своей подростковой ошибке я не очень люблю вспоминать.

Обычно мотивы подростковых суицидов — отсутствие жизненного опыта. Это слабость, которую подросток не хочет побороть. Люди в таком возрасте считают, что легче просто убить себя, а не позориться у психолога.

«Я устала бороться с анорексией»

Тоня, 18 лет, Москва:

До седьмого класса меня травили в школе из-за полноты. В 13 лет я села на диету и в результате заболела анорексией и булимией. Тогда мне казалось, что я просто хочу стать более красивой, худой. На самом деле это был защитный механизм: я уходила от проблем, концентрируя все свое внимание исключительно на болезни.

Понимания не было абсолютно нигде. Родители меня упрекали, а мой психотерапевт, которому за час работы они платили треть своей зарплаты, прописал в договоре, что, если что-то произойдет, он снимает с себя всю ответственность. Работать над собой было больно и трудно, гораздо труднее, чем взять и убить себя.

Я решила покончить с собой, когда поняла, что больше не могу бороться, не могу жить. Последней каплей стали очередные булимические срывы. Мне было 14 лет. Я сидела на Шелепихинском мосту и собиралась прыгнуть. Я не пыталась таким образом привлечь внимание, нет, я специально оценивала высоту моста, чтобы быть уверенной в том, что погибну. Какие-то люди, проезжающие мимо, увидели меня и сняли с перил. Что было дальше, не помню.

Психиатрия стала хорошей прививкой от суицида и селфхарма. Я клялась, что готова сделать все что угодно, лишь бы уйти из этого места

После этого меня насильно упекли в психиатрическую больницу. Вы знаете, если и есть ад на земле, то он там. Там стены пропитаны болью детей, у которых забирают игрушки и рвут их, которые ходят в туалет только под присмотром врачей и только в определенное время, которые ходят в душ раз в несколько дней группами в одну ванную, которым открывают рот и пальцами проверяют, проглотили ли они транквилизаторы. Я не видела места хуже. Там только боль. Там врачи постоянно унижали детей, иногда поднимали на них руку, а если те им просто не нравились, писали в наблюдательном дневнике вранье про ребенка, чтобы он мучился еще больше. Я провела в больнице всего неделю. Когда увидела маму, просто вцепилась в нее и не отпускала.

Психиатрия стала хорошей прививкой от суицида и селфхарма. Я клялась, что готова сделать все что угодно, лишь бы уйти из этого места. И я сдержала свою клятву — никогда намеренно не причинять вред себе. Неделя в психушке и последующая работа с новым психологом, с которым у меня превосходные отношения, мне очень помогли.

Я восстанавливалась несколько лет. Этим летом произошел рецидив из-за разрыва с молодым человеком. Но я не намерена сдаваться, поэтому работаю над болезнью дальше.

«Если бы бог был, он не создавал бы инвалидов»

Юлия, 33 года, Омск:

У меня с рождения первая группа инвалидности: детский церебральный паралич. Я передвигаюсь на костылях и почти не выхожу из дома. Мама и бабушка меня любят, но что будет со мной, когда они умрут? Я не хочу гнить в доме инвалидов.

Мне было 15 лет. Я твердо решила умереть, выбрала момент, когда никого не было дома, и спрыгнула с пятого этажа. Страшно не было — я завязала глаза. Перед прыжком внутренний голос сказал мне: «Ты выживешь, и на твоей красивой груди будет уродливый шрам, в спину вставят штырь железный. Хочешь грудь себе испортить? Оно тебе надо?» Но я ответила: «Да пошел ты!» — и спрыгнула.

Очнулась во дворе, под балконом, и почувствовала раздражение и разочарование от того, что жива. Я сломала позвонок. Мне разрезали грудь, отодвинули легкое и действительно вставили штырь.

Сейчас мне чисто физически не хватает сил покончить с собой

Упреков со стороны родных не было. Бабушка привела священника. Он сказал, что я слышала голос ангела-хранителя, который пытался отговорить меня от самоубийства. Я пыталась поверить в бога, думала, что найду в вере хоть какое-то утешение — не вышло. Если бы бог был, он не создавал бы инвалидов.

Через какое-то время я вновь попыталась покончить с собой, наглоталась снотворного. После этого была психиатрическая больница. Мне поставили диагноз «биполярное расстройство», долго не могли подобрать лечение. Я пробыла в больнице с весны по осень. Сначала лежала в подростковом отделении. Палаты для девочек были на втором этаже, санитаров-мужчин не было, и меня в столовую на руках относили мальчики. Из-за этого меня все возненавидели. Потом я простудилась, была температура под сорок, санитарки ничего не делали, не ухаживали за мной. Меня перевели в геронтологическое отделение, где лежали старики, старушки и ветеран ВОВ. Вот там ухаживали. Лекарства прописали.

Сейчас мне чисто физически не хватает сил покончить с собой.

«Я пробовала лечиться от депрессии, но мне ничего не помогало»

Юлия, 29 лет, Санкт-Петербург:

Два года назад я рассталась с очень дорогими для меня друзьями: один из них сильно врал, я указала ему на это, и меня объявили врагом народа. Это повергло меня в длительную и тяжелую депрессию. Далее последовал кризис в отношениях с любимым человеком, мы расстались, что только усугубило депрессию. Я пробовала лечиться, ходила к психоаналитикам, психологам, но все эти фрейдистские бредни типа «ваши проблемы из детства» мне не помогали. Я знала, что причиной моих проблем стало расставание с друзьями, но меня не слушали. В 29 я влюбилась снова, но меня отвергли — и это стало последней каплей.

Депрессия у меня прошла. Возможно, попытка суицида сработала как перезагрузка

Я пыталась покончить с собой пару месяцев назад. В состоянии аффекта запила горсть антидепрессантов водкой. Мне не было страшно, я думала, что «там» — покой и пустота. Но что-то пошло не так: у меня сильный организм, три почки и куча амулетов от случайной смерти — что-то да сработало. Я очнулась от того, что меня будила мать. В голове было пусто.

Депрессия у меня прошла. Возможно, попытка суицида сработала как перезагрузка: сознание восприняло момент отключки как смерть, а приход в себя — как новую жизнь.

«Я спрыгнул на пути и схватился за контактный рельс»

Александр, 24 года, Москва:

Еще со старшей школы я знал, что со мной что-то не так. Длительные периоды глубокой депрессии, не обусловленные внешними факторами, очень мешали жить. В 11-м классе я даже попросил родителей отвести меня к психиатру. Но они все списали на переутомление от подготовки к экзаменам. Одно время я самостоятельно принимал антидепрессанты, они помогли, но ненадолго. После поступления в вуз ситуация стала сильно ухудшаться. Я не мог заниматься: страх, апатия, подавленность просто размазали меня, и я не мог нормально жить. После первой сессии, которую я сдал каким-то чудом, взял академический отпуск и начал лечение у психиатра. Родители долго отказывались верить, что у меня действительно психическое расстройство. Они предпочитали считать, что это лень, дурной характер, нежелание что-либо делать. К счастью, врачу удалось до них достучаться и объяснить, что это на самом деле болезнь, что я в этом не виноват. Из-за побочных эффектов от лекарств я набрал лишний вес, хотя всю жизнь был спортсменом, профессионально занимался плаванием. Через год я вернулся к учебе, но продержался недолго.

Меня накрыло в апреле 2012 года, в 18 лет. Я был уверен, что никакого будущего у меня нет и быть не может, и решил покончить с собой. Такие мысли бывали и раньше, но попыток я не предпринимал, а в тот момент решил твердо и почувствовал облегчение. Способ выбирал долго: хотел, чтобы это было быстро, максимально эффективно и у меня было бы минимум возможностей выжить и стать инвалидом. Выбор пал на электричество. 9 апреля на станции метро «Выхино» я спрыгнул на пути и схватился за контактный рельс. Но ничего не произошло. На всякий случай я схватился еще раз — результат тот же. Через несколько лет я узнал, что у меня высокая устойчивость к электричеству. Возможно, это сыграло свою роль, а возможно, подачу тока успели отключить — теперь уже это не выяснить.

Было такое чувство, словно небо обрушилось мне на голову. Я в шоке вылез на платформу, сел на пол и, прижавшись к стене, закурил

Было такое чувство, словно небо обрушилось мне на голову. Я в шоке вылез на платформу, сел на пол и, прижавшись к стене, закурил. После этого подбежала дежурная по станции, она что-то кричала, потом полицейские увели меня в свой кабинет на станции. Там я и дождался скорой, которая увезла меня в психбольницу в Лефортово. Тогда мне уже было глубоко плевать на все. Однако в больнице я отказался подписать согласие на лечение. Мне объяснили, что отпустить после такого меня точно не могут, и в случае отказа будут ждать решения суда на принудительное лечение, а я все это время все равно буду в больнице. Тогда я решил, что разумнее согласиться. В этом необычном заведении я пробыл три недели. Это стало интересным опытом, все оказалось намного лучше, чем я ожидал: неплохие условия, множество интересных людей и грамотные, тактичные специалисты, которые смогли, наконец, поставить мне корректный диагноз — биполярное расстройство. После лечения я стал намного лучше себя чувствовать.

После этих событий я не сталкивался с какими-либо упреками или негативным отношением ни от родственников, ни от врачей. Только с недоумением и непониманием, почему успешный в спорте и в учебе студент престижного вуза решил себя убить. После выписки я продолжил лечение, и через несколько лет, совсем недавно, мне удалось выйти в ремиссию благодаря не только медикаментозному лечению, но и психотерапии. Теперь я изо всех сил стараюсь вернуться к нормальной социальной жизни, от которой отвык за это время.

«Маму убили, отец повесился, и я решил уйти из жизни»

Зульфат, 25 лет, Казань:

Мои родители были в разводе. Я жил с мамой. В 2012 году ее убил пьяный родственник. Еще через год папа повесился. Мне был 21 год. Я только закончил вуз, работы не было, чуть с голоду не умер. Было очень тяжело. Я решил покончить с собой, потому что не видел смысла дальше жить. Наглотался таблеток. Меня брат нашел, в скорую позвонил. В больнице меня никто не навещал. Слава богу, в психушку не отправили.

В реанимации я понял, что суицид — не выход, а я — идиот

В реанимации я понял, что суицид — не выход, а я — идиот. Родители дали мне жизнь, и ее нужно прожить и за нее бороться. Ну, умер бы я, а потом бы про меня сказали: «Вот дурак! Чего ему не хватало? Здоровый парень, а не смог справиться!» А если будешь бороться за свою жизнь, окружающие скажут: «Вот молодец! Добился чего-то!» Я сейчас работу нашел, живу нормально, планирую жениться скоро. Живите и радуйтесь жизни, ведь она у нас одна.